Завтра день Икс
не хочется засыпать
Пишется всякая всячина.
Вроде самому себе, но самому себе такие глупости писать - как то не по чину)
Этим рукам двадцать лет
- Тише, тише, я тут уже! - глажу растрепанныесветлые волосы, как у меня в детсве.
- А я не боялась - неожиднно спокойно отвечает девчушка, - это ты боишься меня.
Я в оторопении отталкиваю от себя малышку и мой взгляд упирается в точно такой же взгляд, но детских глаз.
- Видишь, - она берет меня за руки - им двадцать лет, этим глазам двадцать лет, этим мыслям и мечтам - тоже двадцать, как и этим стенам, как и этим страхам. Пора расставаться.
- Но мне год меньше.
- А я уже на год старше.
не хочется засыпать
Пишется всякая всячина.
Вроде самому себе, но самому себе такие глупости писать - как то не по чину)
Этим рукам двадцать лет
У нее было два шага до цели. До маленькой такой цели - девочка в подвале дома. Она одна, она наверняка боится, жмется к холодной сырой стене в одной из комнат. В каждой - по две двери, итого - лабиринт тусклых помещенй, пахнущий плесенью, влажной землей, травами и кошками.
Ей одиноко там, и она наверняка не знает даже что всего в метре от нее за бетонной перегородкой - солнечный свет, давит на землю жаркое майское небо, летает майский жук привязанный ниткой за тонкое коленце, гнется высокая сочная трава, парень тянет непослушную струну на гитаре, слишится грохот мотоцикла, ждущего хозяина.
А еще ближе - я продираюсь через паутину, жмурюсь, пытаюсь удушить свой собственный голос, орущий - Мотай отсюда!!! Ты же боишься этих тусклых запертых помещений! Но я то знаю, что девочка все еще там и ей гораздо страшнее - она то не знает что я уже иду.
Ох, а мне от этого совсем не легче. Слышится голос отца, я оступаюсь и падаю с высокого порога прямо на гостеприимный бетонный пол. Часы выпадают из моего кармана и дребезжа подергиваются по инерции на полу несколько раз. Только бы не разбились. Это ведь придется отдать этому чудовищу в подвале, чтобы он отпустил девочку.
А вот и о чудовищах во время. Я поднимю голову и вижу его, стоящего в проеме двери второго выхода. Даже мне становится жутко, хотя я знаю что его на самом деле нет. Так - мираж, очередная выдумка деда для устрашения внуков. И все же выкуп за девочку - при мне, а точнее уже при нем.
Недовольное искаженное лицо.
Что не так?
С кем не так?
Я подхожу ближе. Слепые белые глаза становяся темными, растрепанные волосы, искривленная улыбка, порез на плече. Брезгливо содрогаюсь, подходя ближе, в то время как чудовище меняется и... в его чертах я начинаю улавливать что то знакомое. Тут - пыль, паутина, на меня сыпется штукатурка, но наконец я приближаюсь к этой мерзкой фигуре и .. упираюсь в гладкое зеркало!
От прикосновения оно осыпается, я даже не успеваю закричать. И конечно же не успеваю отгородиться от осколков. Но сквозь эту пыль ко мне уже тянутся худенькие рученки и слышится всхлип.
Ей одиноко там, и она наверняка не знает даже что всего в метре от нее за бетонной перегородкой - солнечный свет, давит на землю жаркое майское небо, летает майский жук привязанный ниткой за тонкое коленце, гнется высокая сочная трава, парень тянет непослушную струну на гитаре, слишится грохот мотоцикла, ждущего хозяина.
А еще ближе - я продираюсь через паутину, жмурюсь, пытаюсь удушить свой собственный голос, орущий - Мотай отсюда!!! Ты же боишься этих тусклых запертых помещений! Но я то знаю, что девочка все еще там и ей гораздо страшнее - она то не знает что я уже иду.
Ох, а мне от этого совсем не легче. Слышится голос отца, я оступаюсь и падаю с высокого порога прямо на гостеприимный бетонный пол. Часы выпадают из моего кармана и дребезжа подергиваются по инерции на полу несколько раз. Только бы не разбились. Это ведь придется отдать этому чудовищу в подвале, чтобы он отпустил девочку.
А вот и о чудовищах во время. Я поднимю голову и вижу его, стоящего в проеме двери второго выхода. Даже мне становится жутко, хотя я знаю что его на самом деле нет. Так - мираж, очередная выдумка деда для устрашения внуков. И все же выкуп за девочку - при мне, а точнее уже при нем.
Недовольное искаженное лицо.
Что не так?
С кем не так?
Я подхожу ближе. Слепые белые глаза становяся темными, растрепанные волосы, искривленная улыбка, порез на плече. Брезгливо содрогаюсь, подходя ближе, в то время как чудовище меняется и... в его чертах я начинаю улавливать что то знакомое. Тут - пыль, паутина, на меня сыпется штукатурка, но наконец я приближаюсь к этой мерзкой фигуре и .. упираюсь в гладкое зеркало!
От прикосновения оно осыпается, я даже не успеваю закричать. И конечно же не успеваю отгородиться от осколков. Но сквозь эту пыль ко мне уже тянутся худенькие рученки и слышится всхлип.
- Тише, тише, я тут уже! - глажу растрепанныесветлые волосы, как у меня в детсве.
- А я не боялась - неожиднно спокойно отвечает девчушка, - это ты боишься меня.
Я в оторопении отталкиваю от себя малышку и мой взгляд упирается в точно такой же взгляд, но детских глаз.
- Видишь, - она берет меня за руки - им двадцать лет, этим глазам двадцать лет, этим мыслям и мечтам - тоже двадцать, как и этим стенам, как и этим страхам. Пора расставаться.
- Но мне год меньше.
- А я уже на год старше.