Как то меня спросил Бладди - когда пишешь стихи, что ты видишь?
Я тогда замялся, промолчал, собственно ответа и не предпологалось. Разговор был о воспрятии. Никогда не считал, что пишу замечательно, но вот видно зацепило человека, а я так и не понял чем. Что я вижу и как я вижу, и почему это должно как то особенно отличаться? Каждый видит по своему, что с того? Не скажу, что я уж слишком задумываля над этим, просто только сегодня нашлась формулировка.
Если ты хочешь нарисовать человека, потерявшегося в пустыне, с чего ты начнешь?
Я: С ощущений. Черная, сутулая фигура на разделенном надвое цветом полотне. Сверху - искрящаяся яркая лазурь, снизу - бледно желтое от жары тело пустыни. Он. Ноги вязнут в песке, ветер поднимает пыль и щедро бросает песчинки в лицо и плечи, растравляя обожженую кожу. Глаза сощурены, почти закрыты - яркое солнце и зеркало песка слепят, отнимая зрение. Плечи, руки, спина все еще напряжены, но усталость стала частью плоти, она почти незаметна на общем фоне. Одежды - небрежны, смяты, в их складкаж песок, как солевой налет. Широкий подол заплетается в ногах, отбывающих размеренный, тяжелый ритм. Ровномерный, оглушающий, низкий гул пустыни вокруг, режуще - острая синева неба. Цвета - желтый, белый, черный, лазурь.
Человек который держит карандаш: я не буду тратить время на
слова, я это нарисую.